Зайдя в таверну, ты видишь: полумрак прорезают тут и там расставленные свечи. На полу у камина лежит большая шкура бурого медведя, в очаге весело потрескивают смоляные дровишки, рядом в кресле качалке, с клетчатым шерстяным пледом на коленях сидит старый гном, причмокивающий всякий раз, затягиваясь своей длинной, изогнутой трубкой. Приятный запах табака облачком проплывает по залу таверны, и взмахнув на прощание сизым хвостиком улетает в приоткрытое, окно. Гном вскидывает руку, приглашая вас присесть рядом. -Присядь путник, согрейся у огня, налей крепкого черничного эля, забей трубочку. - Поведай мне свою историю:... Ювилир - 5 мастер - 5 Кузнец - 5 мастер - 3
Рубить боевым топором надо уметь. Это вам не колуном махать. Размах, поворот корпуса, вес с пяточки на носок, оттяг и э-эх...!!!
Санек был орком, а значит владеть топором умел как никто другой. Правда, было это 15 лет назад, а сейчас Санек с женой ехали из Твери в Питер, на встречу бывших однокашников - толкиенистов. Боевой прикид мужа Татьяна заботливо уложила в багажник - она в этом понимала толк, ибо сама была из эльфов. По дороге супруги сделали небольшой крюк по просьбе Сашиной тещи - навестить какую-то дальнюю родственницу, передать привет и гостинцы. Кто не знает рассейскую глубинку? Два шага от трассы, а уже глухая деревня. Куры, петухи, покосившиеся плетни. Бабки на лавочках, сельмаг.. полная идиллия. Сашкина тойота колесила по деревенской грязи, соседи подсказали куда - нехилый ухоженный деревенский дом, добротный, с целым забором. Родственница тещи, в миру - Степанишна, оказалась крепкой старушенцией, несмотря на возраст хозяйство содержала в порядке и в отличие от большинства деревенских слыла бабкой зажиточной. - Так-то я усе сама, - говорила Степанишна, разливая по крынкам свежее молоко, - а если что, дык мужиков попрошу. Правда, мужиков-то и не осталось тута. Из соседей-то один Николай. Упырь. - А что ты его так? - Да алкаш. То денег ему дай, то стакан налей. А щас приноровился дрова воровать. А я одна, где ж уследишь. Уж и стыдила его и стращала, да где там... Степановна уговорила их остаться ночевать. Рано утром Санек проснулся, лишь рассвело. Вышел на улицу, присел на ступеньки с хозяйски котом. Идея возникла моментально - это ж какая фотка будет!!! - возликовал Санек. - "Орк в тумане, колющий дрова!!!" Быстро сгонял в машину, принес панцырь, шлем и боевую секиру. Декоративную. Лезвие секиры, надетое на грубую сучковатую дубину, выглядело недобро. Заспанная Татьяна вставать не хотела, грубо пиная мужа голой ногой под зад. Но мужа уже не было. Был Могучий свирепый орк с топором, в панцыре на голое тело и домашних шлепках. - Зараза ты, дай поспать! Где мой лук, пристрелить тебя, падлу!! В конце концов, как и была в ночнушке и взяв камеру, Татьяна поплелась за мужем на двор. Был еще туман и, открыв дверь, Санек не сразу заметил чью-то фигуру в углу забора. Мелкий мужичонка в картузе воровато и быстро п**дил дровишки с поленницы. Бывшего орка он не заметил. Санек быстро обернулся, скорчил страшную рожу жене и нахлобучил шлем. Шлем был железный, с рогами и с приклеенными к нему черными патлами. - Что ж ты делаешь, алкаш проклятый!! - заверещала из окна проснувшаяся Степановна. - Да ладно те, - отвечал мужик, даже не обернувшись, - будет, из-за пару полешек-то.
- Э-эй!!!! - прорычал Санек, взмахнув топором в сторону мужичка. Одновременно схватил жену за волосы и одним движением намотал их на кулак.
Мужик живо обернулся, увидел рогатое чудище с топором, вскрикнул, повалился на карачки и остекленел. Санек сделал шаг вперед и принял боевую стойку. Блестящая секира описав страшный полукруг над головой плотно легла в руку. - Урукхай-я-яй!!! - просипел Санек, размахнувшись. "Властелина колец" Николай не смотрел и такой засады никак не ожидал. Может быт, он видел в детстве фашистские танки. Но вид рычащего чудища с топором и полуголой жертвой у ног поверг его в первобыный УЖОС. - Бей его!! - вопила из окна Степановна, - Гони его, рогатенький!! Руби его топором, нехристя!!! Крик вывел мужика из измены. Швырнув во вражину поленом, он как был, на карачках, ломанулся к калитке. Санек прикрыл жену телом и, поймав поленом по спине, озлобился. - А-а, сс*ка!! - заорал он и ринулся вперед. Николай, сшибая все по пути, улепетывал по грядкам, подвывая. За ним, мелко семеня ножками - шлеп, шлеп - в шлепках на босу ногу, несся ужасный орк, плача и размахивая топором. Николай вышиб лбом калитку и исчез в тумане. Притомившийся Санек, прихрамывая, вернулся к жене. Татьяна рыдала, прислонившись спиной к пеньку. - Сиськаме трясешь тут, - беззлобно сказал ей Санек, - а я ноготь сшиб. Татьяна показала ему включенную камеру: "Фотки не получилось", - сказала она, - "но такого, как здесь, ты больше нигде не увидишь..."
Присела у камина, согрела вина и разревелась.... У мну не получилось убить Потерянного в 16 (а-а). Он меня даже не сам вынес (хотя я ему успела полжизни снести), его адды меня вынесли.... Все.. прощай репутация... *хнык* пряморукого ханта.... *хнык* знающего баги... *шмыгая носом* Плакаю.... *Посмотрела на свои плечи*.... Утешает только то, что наплечники Ловчего все же лучше чем ничего... Но железная монетка мне так и не досталась...
Утешающе накладывает в тарелку булочек и доливает в кубок вина.
Добавлено (03.08.2009, 12:55) --------------------------------------------- Что ты будешь делать с врождённой эльфийской романтикой! Рассказывают даже, что тамошние менестрели сложили балладу даже о приключениях гнома Порастана, да так красочно, что и не хочешь, а зарыдаешь. Хотя, по совести то сказать, оный Порастан скотиной был знатной, мало того что за свою недолгую жизнь умудрился подчистую разорить тридцать три людских княжества, так ещё и каждую захудалую девку осчастливил своим визитом. С тех пор в оных державах народилось порядком низкорослых ребятишек, которые, подрастая, являли миру удивительнейшие способности. Воровать всё, что плохо лежит, умели чуть ли не с колыбели, а как встали на ноги покрепче, да навострились в каждой руке держать по тяжелой дубинке, так и вовсе не стало житья в княжестве. Наконец, сговорившись между собою, народ обманным путём вытолкал молодцев в три шеи, на городские ворота навесили пудовый замок, а вкруг стен вырыли широченный ров. И до сих пор чужеземцы, которым посчастливится побывать в тех краях с удивлением интересуются у местных жителей, отчего это городские рвы распологаются не снаружи за стенами, как во всех порядочных чертогах, а внутри, непосредственно в самом городе. Горожане с удовольствием пересказывают гостям о делах давно минувших дней, о победах да завоеваниях, богатырей прошлых лет и витязей нынешнего времени. Выслушает гость, покивает головой, и долго ещё, уже давно покинув город, будет с удивлением качать головой, раздумывая - и зачем мне всё это рассказывали? Про приземистых изгнанников, бастардов рода гномьева, жители княжеств предпочитают не распространяться. Кто его знает, а вдруг оные злодеи вздумают вернуться? Волнуются они, однако, напрасно, потому как давно уже дети предприимчивого гнома нашли державу себе по вкусу, вломили по шеям местной власти, жителей разогнали на все четыре стороны и обосновали собственное княжество. Назвали его ярко, броско - Широкие земли, однако долго это именование не продержалось. Сначала из названия выбросили слово "земли", а потом и вовсе "Широкие" укоротили до лаконичного "Шири", или просто "Шир". Так и жили гномьи ребятишки в Шире, жили не тужили, о завоеваниях и не помышляли, а история об их славных походах осталась только в памяти эльфийских бездельников-поэтов. Единственное, что тревожило ширцев - ни гномы, ни люди не считали их за своих, а другие народы и вовсе презрительно поглядывали в сторону полукровок. К презрению примешивалась ещё и изрядная доля зависти, дело в том, что плодовитый папенька, жизнь свою положивший на то, чтобы перепортить девок со всего света, наградил своё многочисленное потомство поражающей воображение мужской силой. Об этом качестве низкорослых гномолюдей ходили, обрастая слухами, целые легенды. Некоторые из особо нахальных девиц не чурались и говорить в сторону гномьих детишек что-то и вовсе похабное "сам с вершок - а там с горшок". Разумеется, вместо "там" они употребляли всякие непотребные слова, которые, к примеру, ни один эльф и повторить не осмелится. Потом оным неуёмным бабам пришло в голову, что эдакое обзывательство ширцев звучит как-то неблагозвучно, а потому стали называть их более прилично - "верь не верь, в штанах - зверь", "казался мал, пока штаны не снял" и, почему-то "облако в штанах". Но тут опять кто-то усмотрел в слове "штаны" что-то невежливое, дескать, в этом слове всякие там, которые длинноухие, могут увидеть личную обиду. Поэтому бедных жителей Шира начали именовать просто и лаконично - "хоботы", намекая тем самым на вполне определённые вещи. В дальнейшем слово "хобот" исказили до "хобита" и "хоббита", а в горных районах осевших там ширцев начали называть и вовсе "ваххабитами". Такие вот удивительные вещи творятся на свете.
